Нам с Господом не надобен посредник.

 
 
* * *
Я жизнь свою крою теперь иначе,
сквозь философию смотрю на белый свет.
А деньги — вздор, и в общем мало значат.
Да их, проклятых, никогда и нет...
Я с Господом на ты — а хули толку,
что чист как снег, безгрешен как монах.
Сейчас допью – пойду искать иголку,
чтоб залатать прорехи на штанах.
 
* * *
Когда в крови, страданьях и тревоге
сгорают судьбы, рушатся империи,
бессилие спасенья ищет в Боге,
а сильный – укрепляется в неверии.
 
* * *
За что провал мне за провалом
ты шлешь, Творец, ответь, изволь-ка?!
Я рад довольствоваться малым,
но, Боже мой — ведь не настолько!
 
* * *
По жизни бреду не грубя, не греша,
не лгя, не стяжая, не хая.
И мыслью о Боге слезится душа.
И мысль эта, в общем, плохая... 
 
* * *
Господь в скрижалях пишет тайно,
Ему не свойственна небрежность,
ничто под небом не случайно,
во всем расчет и неизбежность.
 
* * *
Грустна судьба религий и идей.
По юности их непокорный дух
сзывал к борьбе и подвигам людей.
А в старости – рад утешать старух. 
 
* * *
Мыслию о Царстве Божьем
я нимало не тревожим,
потому как твердость в хере
мне важней, чем твердость в вере.
 
* * *
Нам с Господом не надобен посредник.
В мирском скиту, где вечный я отшельник,
един Он мне и друг, и собеседник,
сотрудник и, что чаще, собездельник.
 
* * *
Удар по левой схлопотав,
и видя свары неизбежность,
подставь вторую не взроптав,
и сердцем – к Господу воззвав,
ногою – залепи в промежность.
 
* * *
Когда с души спадет земной балласт
и тризна перестанет звякать ложками,
мне Ангел руку дружески подаст,
и, ободряя, пощекочет рожками.
 
* * *
Проклиная себя, что вдул жизнь в эту плоть,
с длинным посохом, в рубище рваном,
разуверившись в нас, удалился Господь
слово Божье нести марсианам.
 
* * *
А что касаемо небес -
видать там нынче небогато:
прошу у Господа чудес,
а он мне шлет лишь суррогаты.
 
* * *
Мы свысока стремимся обвинить
Творца в отсутствии порядка и гармонии.
Но мыслимо ли ноте оценить
величие и замысел симфонии!
 
* * *
Купола, кресты косые,
арматура и цемент.
Лепят новые святые
нам духовный Диснейленд.
 
* * *
Люди – звери, руки – крючья,
зубы – волчьи, души – сучьи.
Воззрись с небес на нас Творец!
Томясь от скуки иль от жиру,
Ты положил начало миру,
а ныне, так что ль, «положил конец»?
 
* * *
— Ах Лазарь-Лазарь, веселей гляди,
восстав из мертвых — предаваться ль страху?
Ты воскрешен — так встань же и иди!
— Куда, Спаситель? — На хуй, Лазарь, на хуй.
 
* * *
Меня ждет смрад жаровен адских,
и черти пламень уж разводят,
ведь от загулов моих блядских
у праведников скулы сводит.
 
* * *
Спасибо, Боже, что среди химер,
в подлунном мире, сумрачном и мглистом,
средь лживых истин и фальшивых вер,
меня взрастил Ты стойким атеистом.
 
* * *
Прочтя в Раю мои стихи
Творец ругнулся неприлично,
но, поостыв слегка, грехи
Он отпустил мне самолично.
 
* * *
Проклятьем воздух сотрясая
хулю нещадно небеса я.
Но высь прозрачна и светла,
и хули ей моя хула?!