|
СКАЗКА О СКАЗКАХВ чистом поле деревушка без названья, в три двора. А в деревне той избушка плюс курятник, да сарай. В ней прописан дедка, бабка, — им уже под сотню лет; Внучка Машка, курка Рябка. Квартирантов в доме нет. Машка, бойкая девица, отпросилась как-то раз В лес с подругами резвиться и умчалась в тот же час. В это время курка Рябка свой покинула насест, Примостилася на тряпку и снеслась в один присест. Дед бежит, на нос цепляет золочёное пенсне; Бабка с радости рыдает: — Привалило счастье мне! Ты смотри-ка, дед, какое необычное яйцо: Не простое – золотое, словно с камушком кольцо! Чудом этаким навечно наградил ты, Боже, нас! А внутри его, конечно, агромаднейший алмаз! Мы теперь разбогатеем, внучку замуж отдадим… Ну, давай уже скорее разобьём и поглядим! Дед сначала чайной ложкой по яичку постучал. Видит: толку нет ни крошки. Ну, тогда он осерчал!.. В ход пошли утюг и скалки, топоры и кирпичи. Бес вам в душу, ёлки-палки! Ну не бьётся, хоть кричи. Дед вспотел, штаны – хоть выжми; искры сыплются из глаз… Бабка аж слюною брызжет… Ан, не бьётся – вот те раз! Дед сказал: — Покуда хватит с ентим делом хлопотать. Так меня кондрашка хватит, если дальше продолжать. Бабка инструмент сложила, слюни вытерла платком И слезинку уронила, пригорюнясь над яйцом… Шепчет горестно: — Ну что же… Я – старуха, ты – старик. Может, Машка нам поможет? Ведь здорова, словно бык! Машка по лесу гуляла. Стал уж гаснуть солнца свет, И в лесу темнее стало… Глядь – подружек рядом нет. Тут уж Машка испугалась, стала плакать и кричать; По кустам скорей помчалась, чтоб подружек отыскать. Сколь по лесу ни кружилась, не нашла пути домой. Только пуще заблудилась и уселась под сосной. Стала думать и решила влезть повыше на сосну. — Раз уж ночь меня накрыла, я на ветках отдохну. Ведь внизу зверьё лесное растерзает в пять минут: Только кости под сосною бабка с дедкою найдут. Иль разбойнички лихие среди ночи нападут… Так душевно приголубят, что забудешь, как зовут! Нет, на ветках безопасно – лучше места не найдёшь, А внизу – дитяте ясно – пропаду я ни за грош… Не успела влезть на ветку, зацепиться за сучок, Видит, перед нею светит на тропинке огонёк. — Побегу туда скорее. Может, люди там живут? И накормят, и согреют, и до дому доведут! Машка вниз обратно слезла — огонёчек тут как тут! И она к избушке резво добежала в пять минут. А избушка – развалюшка: без крылечка, без стропил, — Словом, жуткая избушка. В ней Медведь хозяин был. Он в лесу бродил до ночи, забирал у пчёл медок. А на двери, между прочим, позабыл надеть замок. Машка двери отворила, по-хозяйски в дом вошла, Щи сварила, пол помыла и на лавку спать легла. Вот пришёл Медведь из лесу и увидел: в доме гость. Привлекательней невесту видеть Мишке не пришлось. Стало вкусно пахнуть щами, аж задёргало живот… Машку съесть хотел вначале, но решил: пускай живёт! Разбудил Медведь невесту и сказал ей: — Ты – моя! И теперь домой из лесу не пущаю тебя я! Будешь мне готовить кашу, делать на зиму компот… Тут тоска забрала Машу, и она как заревёт! А Медведь своё долдонит: — Оставайся, ничего… Но Маруся только стонет и плюётся на него. Делать нечего, смирилась. Знать, другого не дано. С бабкой мысленно простилась, ну и с дедом заодно. Может, всё и обойдётся? Ведь другие-то живут… — Этот толстый ишь, как жмётся! Хорошо, хоть не верблюд… Но потом решила всё же: надо Мишку обдурить. Воля вольная дороже. Значит, надобно схитрить… А Медведь доволен жизнью и не знает про подвох. Машка замышляет козни, лишь бы случай ей помог! Вот однажды наша девка Мишке слёзно говорит: — Скучно мне без бабки с дедкой, аж душа за них болит! Беспокоюсь: как там, что там? Без меня им тяжело. Вдруг случилось с ними что-то? Ведь у них там глушь. Село. В магазин сходить – проблемно. Ведь не те у них года… Их проведать непременно я обязана. Да-да! Я сутра пораньше встану, пирожочками займусь… Я запаздывать не стану; отнесу их и вернусь. Но медведь ей рявкнул строго: — Неча шастать по лесам! Так им чести больно много. Пироги снесу я сам! Машка скромно согласилась; с виду вроде ничего… Ещё пуще обозлилась на Медведя своего. Гворит ему: — Послушай, вот что я тебе скажу: Пирогов, смотри, не кушай! За тобою я слежу. Заберуся я на ёлку – видно в самый дальний край. Если сунешь нос в кошёлку, то пропал ты, так и знай! Машка тесто замесила, затопила жарко печь, Стол клеёнкою накрыла, стала жарить, стала печь. Мишка даже рот разинул – вот подарочек каков! – Маня полную корзину натолкала пирогов. Мишка выглянул в окошко поглазеть на васильки, А она скорей в лукошко закопалась в пирожки. Ну, а Миша простодушный сих манёвров не учёл, Взял корзину и послушно к деду с бабушкой пошёл. Солнце жарко припекает, и от мух покоя нет. Пирожки в глазах мелькают, и мерещится обед. Мишка топнул: — Чтоб те пусто! Так, пожалуй, не дойду… Хоть один пирог с капустой я у Машки украду. Только вдруг услышал Мишка голос прямо за спиной: — Ах ты, подленький воришка! Пирожки неси домой! Мишка думает: »Ну, шельма! Значит, всё-таки, следит… Повылазили б ей бельма! Ишь, как пристально глядит!» Дальше топает Мишутка натощак, без пирогов. (А идти ему – не шутка! До деревни – будь здоров!) А червяк-то Мишу точит… — Ладно, сяду на пенёк. Тут и йога есть захочет! Съем с грибами пирожок. Но опять же, где-то рядом Мишка голос услыхал: — Пирожки доставить надо, а не слопать! Вот нахал! Мишка аж завыл с досады и зубами заскрипел. (Ох, была бы Машка рядом – он бы Машку точно съел!) А кишки-то марш играют, и живот прилип к спине… Мишка стонет: — Помираю! С голодухи худо мне! Больше вытерпеть нет мочи. Я ведь много не прошу: Погляжу один разочек и кусочек откушу. Но над ухом шёпот слышен тихий, словно шелест трав: — Ай, как стыдно, дядя Миша! Дядя Миша, ты не прав! Мишка думает: «ну, Маня! Погоди ужо, вернусь… Перестанешь партизанить. Я с тобою разберусь!» Взял корзину и поплёлся, еле ноги волоча… Впереди уже виднелась из-за леса каланча. В это время дедка с бабкой не могли никак решить: Положить яйцо под трактор, иль кувалдой раскрошить? — Что-то Машки долго нету, — бабка деду говорит. Тот не мешкает с ответом: — Есть захочет – пробежит! Енто дело молодое… Машку ждать – напрасный труд. Может, хлопцам глазки строит… Скоро правнуки пойдут… Как на грех, бежала мышка и нечаянно за стол (ну почти что еле слышно) зацепилася хвостом. Видно, «брейк» сплясать решила и крутнулась на хвосте. (Зря ты, мышка, поспешила… Времена теперь не те!) Тут яичко покатилось, со стола упало вниз И, конечно же, разбилось! Ну, а Мышка сразу – брысь! Дед от горя и печали рвал с макушки волоса. Бабка плакала вначале и от слёз промокла вся. — Дед, голубчик! Где же маша? Как мы будем без неё?! И яйцо разбилось наше: не твоё и не моё… Ну, а курица летает по избушке взад-вперёд, Бабку с дедкой утешает, на всю горницу орёт: -Ой, не плачь, родная бабка! Не губи свою красу! Постели ещё раз тряпку – я ещё яйцо снесу! Ты, дедуся, не кручинься, — не своё ж разбил яйцо! Ближе к бабушке подвинься, ласково скажи словцо… Бабка с дедом перестали дружно плакать и рыдать, Все осколочки собрали и уселись внучку ждать. Слышат: лают все собаки! Всполошился целый свет! Дед сказал: — Такой-то драки не припомню много лет. Отворю пойду ворота и узнаю, что к чему. Там, видать, неладно что-то… Ничего я не пойму! Только вышел он за двери, как уже бежит назад. — Бабка, глянь, какого зверя там собаки тормошат! А Медведь-то шёл из лесу, да в калитку к старикам. А собаки, — ну их к бесу! – и подняли тарарам. Зарычали, окружили, не пускают никуда. (Ай, да Машка! Удружила!!!) Как спасаться? Вот беда! Тут и дед бежит с клюкою и орёт беззубым ртом. Да с дубиною такою: треснет – не сбежишь потом! Тут Мишутка – руки в ноги, и как вдарился бежать Прямо к лесу по дороге, — и собакам не догнать! Дед орал ему вдогонку, проклиная всё и всех, И решил, что самогонки выпить в этот раз не грех. От расстройства и волненья помогает всем она. Значит, для успокоенья доза в 200 грамм нужна. В погреб слез, достал бутылку и стаканчик раздобыл. Плюнул, почесал в затылке и под кромочку налил. Опрокинул, поперхнулся, промакнул усы рукой, Весь скривился, содрогнулся, — вот первач лихой какой! Жалко только, нет закуски… Только вдруг почуял дед: Пахнет пирогом с капустой… Или это пьяный бред? Смотрит: у калитки, значит, полон короб пирогов! Дед, сердешный, как заплачет: — Вот я пьяница каков! Скоро черти будут сниться… Ну, допился старикан! Надо всё же убедиться: вдруг оптический обман? Подошёл походкой хлюпкой и корзину приоткрыл… А в корзине – чья-то юбка… – Точно спятил! — дед решил,- Бабка в дом теперь не пустит, скажет: кралю подцепил… Чёрт бы драл пирог с капустой! И зачем я только пил?! Юбка тихо шевельнулась… Дедка обмер, словно пень… Машка сладко потянулась и сказала: — Добрый день! У Медведя я служила, пролила немало слёз, А потом взяла схитрила, вот меня он и довёз! Дедка внучку Машку хвалит, бабка умницей зовёт; А народ к ним так и валит, и глядит, раскрывши рот. Все за бабку с дедкой рады: поздравляют, руки жмут. Восклицают: — Это ж надо! Женихи к Марусе льнут… Дедка с бабкой закатили пир на радостях горой. Машку в центре посадили, ведь она у них – герой! Стали жить они в достатке. Год прошёл, другой прошёл… Дедке радостно и бабке; ну, и внучке хорошо. Рябку холят и лелеют, и ещё яичка ждут. Дальше врать я не умею, так что ставим точку тут! июль 1989г.
|
Рецки (0)
свернуть / развернутьТолько зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.