Тайна "Черного квадрата"

 
       Кукушка кукукнула одиннадцать с половиной раз, крякнула и, решив обратно больше не возвращаться, тупо уставилась на репродукцию картины Казимира Малевича «Черный квадрат», висевшую на противоположной стене. Сверкнула молния, громыхнул гром и комната погрузилась в кромешную тьму. В воздухе ощутимо запахло серой и озоном. 
       «Пробки вышибло» — блеснул инженерно-технической мыслью Николай Иванович, владелец новенькой однокомнатной квартиры в спальном районе города Х, неженатый, некурящий, в меру пьющий, бывший бухгалтер, а ныне пенсионер, вполне еще, как он сам любил про себя повторять, способный удовлетворить любую женщину, посадить дерево и вырастить сына.
       Николай Иванович отложил читаемого на сон грядущий «Фауста» и, нащупав ногами тапочки, встал с кровати.
       Выбравшаяся в этот момент из-за туч луна робко осветила часть стены с картиной. Николай Иванович вздрогнул – «Черный квадрат» в лунном свете вдруг показался ему совсем не квадратом, а черной дверкой, причем, явно распахнутой наружу.
       Ярый атеист и бывший коммунист Николай Иванович на всякий случай начал усердно креститься и тихо шептать неизвестно как и откуда возникшую в голове предобеденную молитву.
      — Боюсь, что нам с Вами это вряд ли сейчас поможет, многоуважаемый Николай Иванович! Так что быстренько скажите «Аминь!» и давайте знакомиться!
       Голос принадлежал небольшому сгустку темноты, расположившемуся прямехонько под картиной. Сгусток был совершенно плоским и очень похожим на маленького человечка в цилиндре и сюртуке с нелепо торчащим из-под него хвостом.
      — Т-ты-вы это кто? Как В-вы-ты тут вообще здесь?! — слегка заикаясь от неожиданности, но не потеряв дара речи, поинтересовался у гостя Николай Иванович.
       — Меня зовут Мефикоп Подквадратный. Я – одна из ксерореинкарнаций того, что до сих пор скрыто от любопытных глаз квадратом «Черного квадрата». Казимир в свое время сумел не только нарисовать и оживить на полотне моего оригинала, но еще и замуровать его дверкой-квадратом с магической печатью… Талант у художника был настолько силен, что магическое свойство картины распространилось и на все ее дальнейшие репродукции и ксерокопии. Таким образом, в каждой копии, в каждой репродукции «Черного квадрата» сидит сейчас замурованный магическими заклинаниями один из наших… А здесь я оказался всего лишь затем, чтобы в меру своих неограниченных сил и возможностей исполнять любые Ваши прихоти и желания, за исключением разве что одной – желания вечной жизни. Ничего вечного в живой природе, естественно, не существует… Ну, и с одним единственным условием. Да, Вы его, конечно, и сами знаете. Очень надеюсь, что для Вас, как для истинного атеиста, это условие преградой к счастью не окажется. Вот стандартный текст договора в двух экземплярах. Расписываться кровью, разумеется, совершенно не обязательно. Вполне достаточно обыкновенной шариковой ручки. Кстати, ручку после подписания можете оставить себе. Подарок от фирмы.
       Мефикоп хлопнул в ладоши и в руках у Николая Ивановича оказались два листа бумаги со светящимися буквами и светящаяся авторучка.
       Раздумывал Николай Иванович целых две неполных минуты, которых вполне хватило, чтобы пробежать глазами текст договора и поставить под ним свою закорючку.
       — Ну, значица, так, голубчик! – радостно размахивая свежеподаренной ручкой, тут же начал командовать полностью пришедший в себя Николай Иванович. – Сейчас всем спать! А завтра… Завтра с утречка мы с тобой вместе покумекаем, как мне получше распорядиться твоими свалившимися на меня безграничными возможностями… Жизнь начинается, господа присяжные заседатели!
       С этими словами Николай Иванович внезапно схватился за сердце, ойкнул и мешком рухнул обратно на кровать. От бездыханного уже тела отделилось легкое белое облачко и, слегка покачиваясь, застыло в полуметре над ним.
      — До чего же все-таки наивный народ эти гомосапиенсы. Вроде бы и так и этак намекаешь им о бренности их существования, так нет! Все равно продолжают по-детски верить в счастливую и бесконечную жизнь… — бормотал себе под нос, аккуратно упаковывая в саквояж договор и нетленную душу Николая Ивановича, Мефикоп, утаивший от своего подопечного одну маленькую, но очень существенную деталь – магическая печать могла быть снята с картины всего лишь за полчаса до отхода в мир иной ее владельца.